Бенджамин Дизраэли, лорд Биконсфилд - Исторические личности Великобритании

Жизнь Бенджамина Дизраэли (1804–1881) почти целиком укладывается в «золотой

век» королевы Виктории,

век промышленной,

торговой и колониальной

гегемонии Великобритании, ее военного и дипломатического могущества,

век огромных состояний

и фантастических

карьер.

Происходил он из богатой еврейской семьи, предки которой в конце XV века бежали от преследования испанских властей в Венецию. В 1748 году они поселились в Англии, где его дед Бенджамин успешно занимался коммерцией и нажил приличное состояние. Остаток дней он провел в собственном поместье, куда удалился, отойдя от дел. Сын его Исаак имел возможность посвятить себя любимым занятиям, в которых преуспел, став известным историком и литератором. Блестяще написанная им критическая работа «Курьезы литературы», исторические сочинения, в их числе «Комментарии к жизни и царствованию короля Карла I», вошли в семитомное собрание его сочинений, изданное в 1849 – 1851 гг. В 1884 году оно было переиздано и снабжено биографией автора, написанной его знаменитым сыном лордом Биконсфилдом. Круг общения, соображения карьеры, собственной и детей, побудили Исаака Дизраэли принять в 1817 году христианство и перевести в лоно англиканской церкви своих четверых детей, из которых Бенджамин был вторым.

Сменив небольшую частную школу под Лондоном на другую, казавшуюся более престижной, куда молодой Дизраэли попал лишь через два года после первой попытки, юноша ничего не выиграл. Очевидно, его как еврея, хоть и крещеного, не встретили с распростертыми объятиями. К тому же особым прилежанием он не отличался, а в основном увлекался чтением книг, благо у отца была прекрасная библиотека. Бенджамин рано начал писать, но ни он сам, ни его семья поначалу не были уверены, что он достигнет успеха на этом поприще. На всякий случай, поступив в 17 лет учеником в юридическую контору, Бенджамин спустя три года попытался стать адвокатом. Но дело отчего-то не пошло, хотя опыт учебы ему, несомненно, пригодился в дальнейшей политической деятельности. Пока что Дизраэли-сын сочинил роман, правда, не получивший одобрения друга его отца, издателя Байрона Дгиона Моррея.

Тем не менее Бенджамин не оставил сочинительство. Новый роман, «Вивиан Грей», опубликованный в 1826 году, принес автору настоящий успех. Литературный талант его с особой силой выразился в умении изобразить неординарную личность, пытающуюся нащупать собственный путь в мире лжи, фальши и лицемерия. Он уже был знаком со многими политиками, которых не щадил ни в этом, ни в последующих романах.

Трудно сказать, что на самом деле послужило причиной его внезапного отъезда из Лондона и продолжительного, якобы из-за болезни, путешествия по странам Южной Европы и Востока. Может быть, он кого-то неосторожно задел в своем романе (некоторые персонажи были там легко узнаваемы), и ему посоветовали на время удалиться... В 1831 году Бенджамин вернулся домой. Его попытки выделиться, обратить на себя внимание общества подчас носили эпатажный характер. Экстравагантная манера одеваться шокировала общество, в котором ему хотелось добиться признания. Попытки стяжать лавры на политической сцене в течение нескольких лет не давали результата. Несмотря на активную поддержку видных политиков-радикалов и расположенных к нему некоторых литераторов, принадлежавших к аристократии (Бульвера-Литтона, к примеру), Дизраэли неоднократно проваливается на выборах в парламент от округа Тонтон. Не помогли ни набиравшая силу литературная известность, ни риторические выступления на тему народных бедствий и паразитизма правящей верхушки. Позднейшие утверждения о необыкновенной удачливости будущего выдающегося политика явно преувеличены. Правдой, однако, было то, что этот человек ни при каких обстоятельствах не опускал рук, а настойчиво шел к цели. Он продолжал писать, опубликовал еще несколько романов, среди них – «Контарини Флеминг» (1832 г.) и «Генриетта Тампль» (1836 г.), где тоже фигурировали, не без сатирического налета изображенные, персонажи реальной политической сцены.

Неудачи на выборах побудили Бенджамина пересмотреть собственные позиции. Постепенно он отходит от вигов и принимает принципы тори – консерваторов, представителей аристократической Англии. Такой кульбит не был чем-то необычным. До него тот же путь в политике прошел Эдуард Дерби, впоследствии лидер тори и коллега Дизраэли в правительстве. Эта смена курса обозначена в памфлетах «Кто он?» и «В защиту британской конституции», где Бенджамин убеждал читателей в необходимости консолидации монархии, аристократии и народа. Его политический маневр увенчался успехом, и в 1837 году уже кандидатом от партии тори он проходит в парламент по избирательному округу в Мейдстоне. Вскоре после открытия сессии Дизраэли выступил в палате общин с речью по поводу реформы в Ирландии. Это был не просто провал, это был грандиозный провал. Все в новоявленном ораторе вызывало насмешку и неприятие: несуразная манера одеваться, о которой уже говорилось, его непомерные самоуверенность и апломб. Дело кончилось всеобщим хохотом, который трудно было остановить. Однако начинающий депутат не был обескуражен столь неожиданным приемом. Разгневанный, вынужденный сесть на место, он бросил в издевающийся над ним зал: «Недалек день, когда все вы будете меня слушать, и слушать очень внимательно!»

Неудачный дебют в парламенте затормозил политическую карьеру на несколько лет, что еще раз свидетельствует о том, сколь непрост был путь Дизраэли к вершинам политического Олимпа. До 1845 года он почти не имел влияния в парламентских делах и утешался писанием романов. В 1839 году он женился на вдове одного из своих парламентских коллег. Миссис Льюис имела значительное состояние и была на 15 лет старше Бенджамина. Блестящий успех у читателей его новых, с социальной подоплекой, романов «Конингсби» (1844 г.), «Сибилла, или Две нации» (1845 г.), «Танкред, или Новый крестовый поход» (1847 г.) на сей раз способствовал его парламентской карьере. Ему удалось объединить вокруг себя группу аристократов, назвавшую себя «Молодой Англией», и противопоставить ее значительной части тори во главе с Робертом Пилем, занимавшим пост премьер-министра в 1841 – 1846 гг.

Постепенно парламентская аудитория начинает более дружелюбно воспринимать и форму, и смысл его неистовых выступлений против неэффективной репрессивной политики Пиля в Ирландии, против преследования рабочего движения чартистов, а также против попытки Пиля отменить хлебные пошлины. Последнее противоречило интересам английской земельной аристократии. Отмена высоких хлебных пошлин, много лет защищавших интересы местных производителей зерна, значительно ухудшала и без того сложную ситуацию в Ирландии, где голодало множество людей. Не случайно выступления Дизраэли в пользу хлебных пошлин были вознаграждены крупной суммой, перечисленной ему одним очень богатым консерватором. В союзе с лордом Бентинком, одним из лидеров тори, он сумел воспользоваться глубоким кризисом, поразившим партию вследствие инициированного им же самим раскола. Сторонники Р. Пиля вошли в состав реформированной партии вигов, ставшей с середины XIX в. либеральной. Оставшиеся в руководстве тори фигуры никак не могли конкурировать с Дизраэли. Несомненно, успешной политической карьере во второй половине XIX в. способствовали его личные качества: умение держать удар, редкостная работоспособность, огромное честолюбие. Но при всем том его путь к политическому лидерству отнюдь не был устлан лепестками роз. Мало того что он не был аристократом в партии аристократов, он многих шокировал как инородец, крещеный еврей с характерным обликом и манерой говорить, чуждыми публике, отличавшейся знаменитым английским снобизмом.

Однако после ухода Пиля в партии не осталось сколько-нибудь перспективного лидера. В 1848 году умирает лорд Бентинк, дружески относившийся к Дизраэли, и последний становится лидером своей партии в палате общин, а в 1852 году входит в кабинет Э. Дерби в качестве министра финансов.

Последовавший вскоре за этим назначением очередной политический маневр Дизраэли переполнил чашу терпения даже видавших виды политиков. Он предложил бюджет, уменьшавший налогообложение сельского населения за счет городского. Бюджет отменял ряд охранительных пошлин, которые сам Дизраэли ранее защищал столь рьяно. Теперь же целью чуткого к конъюнктуре, гибкого политика стали принципы свободной торговли, нашедшие поддержку у значительной части торговых и промышленных кругов. Оказавшийся мишенью резкой критики со стороны столь же ловкого его политического соперника, либерала Уильяма Гладстона, бюджет провалился, а правительство Э. Дерби пало.

Через семь лет, в 1858 году, Дизраэли вновь занимает пост канцлера казначейства во втором кабинете Э. Дерби, пробывшего у власти недолго, около полутора лет. Все же и за это время он успел кое-что сделать. Передал английской короне управление Индией, которое до того осуществлялось Ост-Индской компанией. Двор об этом не позабыл. Дизраэли убедил Э. Дерби выступить за допуск евреев в парламент, расширить избирательное право. Скорая отставка кабинета Э. Дерби отнюдь не умерила политической активности Дизраэли. Объектом его критики стала внешняя политика либерального кабинета Генри-Джона Пальмерстона, стремившегося уменьшить степень участия Великобритании в делах других стран Европы. Однако именно такая тенденция пользовалась тогда поддержкой большинства, и результатов Дизраэли не добился. Что касается принятых им в те годы мер для реорганизации партии тори, то тут все удалось. Партия консолидировалась, стала более мобильной, а в конце 50-х получила название консервативной. Многолетнее правление либерального кабинета сковывало инициативу лидера консерваторов, хотя Дизраэли умел ждать. Он приобрел влияние в финансовых кругах. В 1862 году некая испанская еврейка, ярая его поклонница, оставила ему, умирая, все свое большое состояние. В 1868 году он был уже очень богатым человеком, был близок к крупным банкирам, в частности к Ротшильдам, что имело значение для его дальнейших планов.

В 1866 году либералы оказались в меньшинстве в связи с неудачным проектом реформы избирательного права. Разногласия по этому вопросу раскололи либеральную партию, чем не преминули воспользоваться консерваторы. Кабинет Дерби в третий раз оказался у власти, и Дизраэли еще более упрочил свое влияние в нем. В 1867 году министерство Дерби вынуждено было провести парламентскую реформу, которая довела число избирателей до 2 миллионов человек. Но большинство промышленных и сельских рабочих, а также мелкие арендаторы не получили избирательных прав. По-прежнему остались лишенными права голоса и женщины. Тайное голосование было введено только в 1872 году.

Все же и такой закон об избирательном праве был значительно радикальнее предложенного Гладстоном и проваленного при содействии Дизраэли.

В 1868 году лорд Дерби, достигший весьма преклонного возраста, подал в отставку. Его место во главе кабинета занял Бенджамин Дизраэли. При нем английские войска вторглись в Абиссинию (Эфиопию), но прочно закрепиться там не смогли. Пытаясь поправить бедственное положение в Ирландии, Дизраэли предложил ряд мер: аграрный законопроект, реформу избирательного права и учреждение католического университета. В это время либералы сумели объединиться и, получив большинство в палате, вопреки правительству провели резолюцию об отделении протестантской церкви в Ирландии от государства. По сложившимся правилам Дизраэли должен был выйти в отставку, но отказался и получил согласие короны на роспуск парламента через несколько месяцев, когда подготовят

новые избирательные списки на основе расширенного избирательного права. Дизраэли не сомневался, что новые избиратели из благодарности отдадут ему свои голоса. Но он ошибся. На парламентских выборах 1868 года либералы одержали победу, получив большинство в 120 голосов. Дабы подсластить пилюлю, королева Виктория предложила проигравшему Дизраэли пэрство, но у него хватило здравого смысла понять, что момент для этого неподходящий, и отказаться. Пэрство было отдано его жене, принявшей титул леди Биконсфилд по названию небольшого городка неподалеку от имения Дизраэли. Городок этот упоминался в одном из его ранних романов. Сидя на скамье оппозиции, Дизраэли продолжал писать. В 1870 году вышел его роман «Лотарь», в котором автор обосновывал превосходство англиканской церкви над католицизмом.

Что касается его политического соперника, то он продолжил политику освобождения низших классов. Став во главе либерального кабинета, Уильям Гладстон сумел провести закон, который дал профсоюзам право владеть землей и недвижимостью, защищать перед судом свои гражданские интересы. Гладстон наконец добился права на тайное голосование. Прежняя форма открытого голосования препятствовала волеизъявлению мелких служащих и рабочих: опасаясь потерять заработок, они нередко поневоле голосовали заодно с предпринимателями и хозяевами.

Реформы кабинета Гладстона были решительными и нарушали традиции сложившегося строя. Они вовлекали в общественную и политическую жизнь трудовые слои населения Англии, уничтожали привилегии могущественных корпораций, в их числе – англиканской церкви. Но многое не могло быть сделано в одночасье, что вызывало недовольство низов и усугубляло назревавший в обществе конфликт.

Между тем привилегированные слои – землевладельцы, предприниматели, представители других состоятельных групп – были встревожены «разрушительной» для них политикой Гладстона: уменьшением церковных богатств, отменой системы продажи военных должностей, мерами по сокращению торговли спиртными напитками. Многие были обеспокоены чрезмерной, на их взгляд, уступчивостью Гладстона на Востоке, что могло повлечь опасный для английских интересов распад Османской империи и столь же нежелательное для них усиление России в этом регионе. Военная слабость Англии стала ощутимой и в ходе франко-прусской войны 1870 – 1871 гг., когда все ее вмешательство смогло вылиться лишь в мало кого волновавшие протесты.

При обсуждении проблем ирландского университета Дизраэли бросил Гладстону упрек, в котором отразились все главные опасения высших классов: «Вот уже четыре года, как вы угрожаете нашим учреждениям и тем старинным привилегиям, которые органично присущи нашему обществу. Вы вмешиваетесь во все его сферы. Вы подчинили своему контролю все профессии и занятия. Никто не может быть спокоен за свое имущество, никто не знает, что именно завтра от него потребуют. Вы лишаете общество стабильности». Под сильным давлением Гладстон был вынужден распустить парламент. На новых выборах победили консерваторы. Кандидаты, предложенные рабочими, за исключением двух человек, не прошли вследствие специфики английского избирательного права. Поражение на выборах оказалось столь сильным ударом для Гладстона, что он всерьез намеревался окончательно уйти из политики.

Дизраэли сформировал кабинет, в который наряду с богатыми землевладельцами и аристократами вошли крупные банкиры и промышленники. С этого, четвертого по счету, прихода к власти начинается настоящая популярность Дизраэли в правящих кругах Англии и упрочивается его репутация одного из величайших английских государственных деятелей. В короткое время его кабинет осуществил ряд важных для трудовых слоев населения мер: обязательное начальное обучение детей, отмена наказаний за агитацию среди рабочих, полное уравнивание профсоюзов в правах с предпринимательскими объединениями. Дизраэли добился решения о строительстве дешевого жилья для рабочих и принятия нового законодательства об охране труда малолетних и женщин на фабриках и заводах. По его инициативе был принят закон, запрещающий перегрузку судов, угрожавшую жизни матросов. Все это проходило под лозунгом борьбы с безответственным индивидуализмом либералов и во имя утверждения принципов консервативной партии как партии народного блага. Блага, оберегаемого патриархальной и сильной монархией. Дизраэли был не только крупным политиком, но и мастером социальной демагогии. Ради удовлетворения самолюбия консерваторов, которых он огорчил своим социальным законодательством, лидер их партии занялся возвышением престижа монархии. С этой целью он убедил королеву и членов королевской семьи чаще показываться народу, не пренебрегать патронажными функциями при основании или открытии благотворительных, а также общественнополезных учреждений, присутствовать на их церемониях. Он уговорил парламент предложить королеве титул «императрицы Индии». В том же 1876 году королева, в свою очередь, пожаловала верного слугу престола в знак признания его политических заслуг титулом графа Биконсфилда, который на этот раз был принят. Семидесятидвухлетний граф Биконсфилд стал членом палаты лордов.

С присущей ему энергией он приступил к реорганизации армии, необходимой для поддержания могущества Великобритании. В сентябре 1874 года англичанам удалось захватить острова Фиджи. Главная британская колония Индия с ее тогдашним 200-миллионным населением была объявлена империей. Чтобы воспользоваться Суэцким каналом в качестве кратчайшего пути в Индию, английское правительство без ведома парламента в 1875 году приобрело у Египта акции канала на большую сумму.

Приобретение было сделано с помощью банкирского дома Ротшильда. Финансовые круги, принявшие участие в операции, надеялись, что Англия уже не выпустит эту страну из сферы влияния и сможет решить в свою пользу давнишний спор из-за нее с Францией.

Опасаясь захвата Стамбула Россией вследствие надвигавшегося распада Османской империи, Биконсфилд занял враждебную по отношению к балканским славянам позицию, невзирая на то что Гладстон в своих речах громил «болгарские ужасы», то есть зверства турок в Болгарии. Зимой 1878 года, когда русские войска совершили переход через Балканы и по обледенелым скалам сумели выйти на ближние подступы к турецкой столице, для ее охраны в Дарданеллы вошел английский флот. Мало того: Биконсфилд распорядился мобилизовать индийские войска и расположить их на Мальте, хотя, согласно их статусу, они не могли быть задействованы на какой-либо иной территории, кроме Индии.

Несомненные успехи Биконсфилда во внешней политике увлекли даже часть либеральной оппозиции. Военные кредиты были одобрены огромным большинством. На Берлинском конгрессе 1878 года, где лорд Биконсфилд присутствовал лично, ему удалось столковаться с Бисмарком и свести на нет ряд преимуществ, завоеванных Россией в войне с Турцией 1877 – 1878 годов и признанных Сан-Стефанским мирным соглашением 1878 года. Обеспечив свободу проливов, соединяющих Черное море с Эгейским, англичане заперли их для российского военного флота. Успехи Бисконфилда на Берлинском конгрессе Турция была вынуждена вознаградить островом Кипр, который по договору от 4 июня 1878 года перешел под власть Великобритании. Возвращение лорда Биконсфилда в Англию было триумфальным, сопровождалось высокими почестями со стороны короны, лондонского Сити, а также парламента. Военные действия англичан в мае 1879 года также временно оказались успешными, а первоначальные неудачи в войне с зулусами были компенсированы победой при Улинду 3 июля 1879 года. В Южной Африке английские войска в 1877 году захватили Трансвааль, но удержать его сумели лишь до 1881 года.

Окрыленный внешнеполитическими достижениями, в марте 1880 года Биконсфилд распустил парламент, рассчитывая на новых выборах достичь устойчивого большинства. Однако его расчет не оправдался. Убедительная агитация Гладстона, который не терял времени, указывая на то, что блестящая внешняя политика консерваторов слишком дорого обходится налогоплательщикам, принесла на этот раз победу либералам.

Любому политику Великобритании, сколь бы велики ни были его заслуги и какой бы блестящей репутацией он ни пользовался, чрезвычайно сложно долго удерживаться у власти в силу специфики самой политической системы этого государства. В силу постоянного наличия мощной оппозиции, использующей малейший промах лидеров, стоящих у власти. В известной мере англичане продолжили и развили традицию системы социального контроля общества над структурами власти, которая существовала в древних Афинах классического периода. Стабильность власти требовала там большого напряжения сил и высочайшего мастерства политиков, что зависело от степени одаренности политического лидера. Он постоянно должен был утверждать свое право на власть.

В 1880 году Биконсфилд издал свой последний и, как полагают некоторые критики, один из лучших романов. Он назывался «Эндимион». В начале сессии 1881 года он еще принимал участие в парламентских дебатах, но через несколько недель заболел и вскоре умер. День его смерти, 19 апреля, чтится консервативной партией и двором как «день подснежника» – по его любимому цветку. Похоронен был лорд Биконсфилд в своем имении, но памятник ему воздвигнут в Вестминстерском аббатстве.

Как при жизни, так и после смерти оценки деятельности этого политика всегда были неоднозначными. Одни превозносят его как величайшего государственного деятеля Англии, другие, его противники, подчеркивают, что он не всегда был принципиален и разборчив в средствах. Уже ближе к нашим дням советский историк из Еревана, ныне покойный Джон Киракосян в книге «Западная Армения в годы первой мировой войны» не удержался от совсем не академического замечания о «еврейских штучках Биконсфилда». Речь шла о переговорах на Берлинском конгрессе по поводу положения армян восточных вилайетов Османской империи. Тогда впервые делегация армян потребовала автономии для армянского населения этих территорий. Переговоры закончились безрезультатно по разным причинам. В итоге не нашлось силы, которая поддержала бы эти требования. Справедливости ради стоит добавить, что досталось от Джона Киракосяна не только Биконсфилду, но и престарелому канцлеру А.М. Горчакову, которого он назвал «выжившим из ума». Не пощадил автор в гневе и собственных соотечественников, лидеров тогдашних националистических партий. События прошлого часто не дают покоя тем, кто приходит в мир спустя много лет после них.

Как оратор Биконсфилд обладал находчивостью и блестящим остроумием. С большим мастерством вел парламентские дебаты. Как писатель, хоть и был популярен, все же не стал классиком, подобным Филдингу или Диккенсу. Несколько его романов, в их числе «Генриетта Тампль», «Сивилла», «Танкред», «Эндимион», переведены на русский язык.