Япония. Тайны гончаров - История и культура Японии

Арита, маленький городок с населением около 14 тысяч человек, расположенный в префектуре Сага, считается столицей японского фарфора. Здесь функционирует около 150 мастерских, чья продукция расходится не только по всей Японии, но пользуется заслуженной славой и за рубежом, украшает экспозиции многих знаменитых музеев и частные коллекции.

Считается, что Япония последней из стран Азии обрела собственный гончарный промысел. Но первые попытки освоить производство японского фарфора прослеживаются именно от мастерских Ариты. Район нынешней префектуры Сага, расположенной на севере острова Кюсю, в годы средневековья был известен как провинция Хидзэн. Отсюда — через Цусимский пролив — буквально рукой подать до материка. Надо ли удивляться, что именно через Хидзэн, а конкретнее — через порт Хирадо, в страну шел поток товаров из Китая и Кореи, включая образцы фарфора и керамики. Но как бы ни восхищали японских даймё и их подданных китайские фарфоровые поделки, секреты их изготовления, или, как теперь говорят, технология производства, оставались для японских мастеровых тайной за семью печатями.

Хотя, надо отметить, потребности страны в незамысловатой керамической посуде японские гончары к тому времени удовлетворяли практически полностью. Но вот фарфор:

Между тем разница в изготовлении керамики и фарфора была не так уж велика. Для изготовления керамической посуды требовалась глина, которую обжигали при температуре 1000 градусов по Цельсию, а сырьем для фарфора служила тщательно размельченная смесь каолина, кварца и полевого шпата, и обжиг шел при температуре 1300 градусов. Но уловить эти различия в то время никто из японцев не мог.

Как это чаще всего и бывает, прорыв в технологической сфере был обусловлен войной. Во второй половине XVI века великий полководец и государственный деятель Тоётоми Хидэёси объединил до того раздробленную Японию, создав мощное централизованное государство. Осуществив ряд победоносных походов по Японскому архипелагу, он в самом конце XVI века дважды попытал воинское счастье и в соседней Корее. Оба вторжения закончились неудачно для японской армии, но, уходя из Кореи, унося награбленное, японские воины везли с собой и плененных корейских ремесленников, среди которых был и известный мастер керамики Ли Сан Пэй. Добровольно или принудительно, талантливому корейцу пришлось остаться в Японии. Вскоре он обнаружил неподалеку от Ариты в Идзумияма богатое месторождение каолина. Это дало ему возможность начать в 1616 году в Арите производство белого фарфора.

Получив белый фарфор, японские мастера стали осваивать его раскраску, беря за образцы китайские поделки. Сначала набивали руку на копировании иноземного. Потом стали нарабатывать собственный дизайн. Наибольших успехов на этом поприще достиг обосновавшийся в Арите ремесленник Какиэмон Сакаида, чьи первые работы датируются 1643 годом. И по сей день в Арите проживают его потомки, не изменившие профессии своего знаменитого предка.

Однажды, это было уже в 80-х годах ХХ века, в мэрию Ариты пришел местный житель Тадаси Сакаида с заявлением о желании заменить свое имя на Какиэмон. Незадолго до этого скончался его отец, носивший имя Какиэмон Сакаида XIII. Теперь Тадаси хотел продолжить традиции знаменитого рода мастеров. Согласие мэрии было получено, и на вывеске семейной мастерской появилось имя Какиэмон Сакаида XIV.

Из поколения в поколение, от отца только к старшему сыну передаются в семье навыки и приемы покрытия фарфора эмалью с цветочным рисунком, разработанные еще Какиэмоном I. Все остальные сыновья, появляющиеся в семье, к секретам пращура не допущены. Они уходят примаками в другие семьи. Таков непреложный закон ремесленнических кланов Ариты.

Нынешний хозяин мастерской клана Сакаида говорит: «Кому-то может показаться странным передача от отца к сыну семейных секретов на протяжении 14 поколений. Но мы считаем, что это единственно надежный способ сохранения культурного наследия». Он признает, что далеко не в каждом поколении рождается мастер, способный усовершенствовать технологию, которой гордится клан. Но ежедневное и непрестанное обучение секретам профессии, практическим навыкам позволяет увеличить шансы на формирование настоящего мастера. Именно в этом секрет несравненного качества фарфора Ариты. Свидетельством всемирного признания заслуг мастеров этой семьи стали «копии под Какиэмона», которые начиная с XVIII века стали выпускать на немецких (в Мейссене) и голландских фарфоровых заводах.

Особым уважением в длинном последовательном ряду семьи Такаида пользуется отец Тадаси — Какиэмон XIII (1906—1982). Ему удалось восстановить секрет производства «кремовой глазури», утраченный было два поколения назад. Цвет «кремовой глазури» напоминает молочно- белый оттенок воды, использованной для промывки риса. Это покрытие придает особый характер текстуре фарфора и усиливает контраст наносимых сверху красок. Изделия Какиэмона XIII по своему качеству приближаются к блистательным шедеврам основателя этого рода гончаров. Восстановление древнего секрета стало основанием для присуждения Какиэмону XIII звания «Живое национальное сокровище».

Впрочем, нынешний продолжатель семейных традиций далек от оптимистических оценок будущего своей профессии. Ведь в создании каждого шедевра принимают участие и заготовители сырья, и мастера лепки, и специалисты по обжигу, и художники: Даже самый малый промах, недосмотр на любом этапе производства фарфорового изделия может свести его качество к посредственной поделке. Такое случается все чаще и чаще. И так около половины продукции безжалостно отбраковывается. Молодежь не готова столь же тщательно и беззаветно отдавать свое время и силы работе, как это делали старики. Какиэмону приходится самому следить за всеми этапами процесса, а он нелегок и сложен.

Сначала нужно найти мастера, способного удалить любые, даже мельчайшие посторонние, загрязняющие частицы из порошка, в который превращается отобранное для работы каменное сырье. Затем три вида порошкообразной массы осторожно заливают водой, микроскопические частицы всплывают и уносятся потоком в отдельные резервуары. Умелый ремесленник доводит все три раствора до нужной консистенции. Он обмакивает специально заготовленные фарфоровые пластинки в жидкость и высушивает их, чтобы оценить плотность раствора в каждом резервуаре. Какиэмон обязательно присутствует при этом и дает рекомендации, сколько воды добавить в раствор, чтобы довести его до нужного качества.

Затем все три раствора смешивают и сливают в каменную ступу, дно которой устлано песком и слоем соломы. Это необходимо для того, чтобы удалить излишнюю влагу из раствора. Осадок на дне ступы и является основным компонентом будущей «кремовой глазури». Мастер продолжает помешивать осадок до тех пор, пока он не приобретет вязкость и клейкость. При этом, чтобы повысить известкующие качества глазури, к ней добавляется пепел коры и листьев дерева юсу, произрастающего исключительно в Японии. Это сырье поставляется огромными корзинами в мастерскую, но придирчивый мастер порой может отобрать из каждой корзины не более трех-четырех горстей коры и листьев, полностью отвечающих его требованиям.

Затем полученный состав переносят на гончарный круг.

Один из труднейших процессов — нанесение этой массы на обожженную основу. Покрытое глазурью изделие вновь направляется в печь на обжиг. И только тогда оно приобретает тот восхитительный молочный оттенок, которым столь гордятся мастера из клана Какиэмона. Но это лишь полуфабрикат. Предстоит нанесение красочного узора.

Подготовка красок для фарфора — это целая эпопея. Чтобы получить, например, красный краситель, японские мастера берут окись железа, прокаливают ее в печи до получения однородного остатка, а затем в течение года держат в горячей воде, чтобы вымыть все инородные и загрязняющие частицы. В зависимости от оттенка краситель разделяют на три группы — «цветочный красный», «глубокий красный» и «красный для прорисовки линий». Одним прорисовывают контуры веток и соцветий, другим — лепестки, третьим — нежную внутреннюю часть цветка.

Казалось бы, столь тщательная проработка каждой стадии процесса применима сугубо к шедеврам фарфорового производства. Но из мастерской Какиэмона выходит и посуда, широко применяемая в быту. Однако это не низводит продукцию мастерской до уровня ширпотреба. Изящество и простота линий, внешняя безыскусность узора, за которой скрывается труд многих мастеров, превращают фарфоровую посуду Какиэмона в произведения, которым место и на обеденном столе любой японской семьи, и в музее.

«Кремовая глазурь» — это своеобразная визитная карточка мастерской Какиэмона. И нынешний ее руководитель, бродя по окрестным полям и садам с альбомом для зарисовки цветов — хризантем, пионов, слив, часто задумывается, кому со временем придется передать вместе с семейными секретами мастерства и славу дома гончаров из Ариты.