Подлинная история барона Жиля де Рэ, или Синей Бороды

Автор: Дина

- Опять завтра эта история!!! – плаксиво проскулил Вовка и захлопнул дневник.
Историчка, Галина Васильевна, предмет свой, похоже и сама не любила, или не понимала, раз даже и не пыталась донести всё величие и значимость происходивших, описываемых в учебниках, событий. Вовка с досады пнул рюкзак. На завтра был задан устный доклад о любой исторической личности. А он и понятия не имел, о ком бы мог рассказать. Шаркая тапочками, мальчишка уныло поплёлся к книжной полке, где сверкая глянцевой обложкой, красовалась новенькая, подаренная на день рождения, энциклопедия. День рождения был давно уже позабыт, а книга так ни разу и не удостоилась внимания хозяина. Встав на цыпочки, Вовка достал увесистый том и плюхнулся на тахту. Читать оглавление было лень и он принялся быстро пролистывать страницы. Ничего не впечатляло. Тогда… Вовка закрыл глаза и наугад ткнул пальцем, отдавшись на волю «судьбы». Чуть приоткрыв один глаз, Вовка уставился на картинку.
- Ваууу! – только и смог выдохнуть он. С картинки на него смотрел никто иной, как сам барон Синяя Борода. Вовка слышал про такого дядечку и даже мультик смотрел, отвратительнейший был тип, как ему показалось. Но тем интереснее и было почитать про него. Вовка поудобнее взбил подушку и погрузился в чтение. Ну кто же из современных школьников любит читать? Таких мало. Вот и Вовка даже не заметил, как уснул.

*************************

Старинный замок Машекуль, возвышался высоко в горах. Высокие стены из грубого булыжника, надёжно защищали замок от любых вторжений извне. Время было не спокойное. Шёл 1404 год.
Именно в этом замке, именно в этот год и появился на свет, светловолосый мальчуган. Мальчика назвали Жиль. Жиль де Рэ. Родители мальчика были из богатейшего и знатнейшего рода во Франции. Потомки известнейших французских родов: Краон и Монморанси. Мало кто из современников-французов мог тягаться с Жилем благородством происхождения. Такое родство открывало огромнейшие перспективы. Родители не жалели ни времени, ни средств на обучение единственного сына. Едва научившись читать, он буквально заразился любовью к книгам. Читая взахлёб романы о великих сражениях и полководцах. Но любовь к книгам вовсе не означала, что Жиль больше ничем не интересовался. С оружием юный Жиль тоже управлялся лихо, да и в седле держался крепко. Обширные владения замка позволяли мальчику с каждым днём оттачивать своё мастерство.
В 11 лет Жиль осиротел. Отец погиб во время военных действий, мама умерла чуть ранее. Опекунство над мальчиком взял на себя дед, который считал, что умение владеть шпагой куда важнее, чем знание латыни. Жиль полюбил фехтование, соколиную охоту, бешеные скачки по окрестностям родового замка Тиффож.
И вот… время шло, пришла пора подумать и о женитьбе. Сколько бы невест не приглашал дед, всё было не то. Всех норовитый Жиль браковал. В конечном итоге, юноше всё это надоело. И он просто выкрал собственную кузину Катрин. Девушка давно втайне симпатизировала молодому человеку, но страх перед церковью, которая не одобряла браки между кровными родственниками, немного оттягивали решение. Деньги и имя сыграли своё дело и брак был разрешён. Заполучив в жёны молодую красавицу, Жиль быстро заскучал. Не в его манере было изображать из себя примерного семьянина и утирать сопливые носики детишкам.
Шла Столетняя война. Жиль набрал за свой счёт большой отряд кавалеристов и поставил их под родовое знамя. Оставался только один вопрос. На чью же сторону встать?
Всё предрешил визит ко двору. Куда в то же самое время, после очередной победы, явилась и Жанна д'Арк. Жиль был буквально сражён красотой и величием «Орлеанской Девы». Блеск её доспехов просто сводил с ума. Обладающий буйным нравом Жиль, становился кроток и послушен в присутствии Жанны. Вопрос, на чьей стороне воевать, отпал сам собой. Он поклялся, что пока жив, никогда не оставит эту женщину и будет верно и преданно оберегать её на поле боя. Это была любовь с первого взгляда. Любовь, какой ещё не видела Франция. Любовь сумасшедшая и безрассудная. Оба были преданны своей стране и королю. Оба были набожны, смелы и фанатично верили в победу Франции. Оба считали, что мир склонится перед ними. Жанна настояла, чтобы Жиль лично охранял её в боях. Плечом к плечу, рука об руку, они каждый раз возвращались с победой. Как будто сам Господь Бог благословлял их на подвиги.

Вступая в бой, Жанна и Жиль не отличались особой церемонностью в врагам. Многие сопоставляли их с Ангелом и Демоном. Никому из неверных не было пощады. Жанна угрожала казнью любому, кого начинала подозревать в помощи англичанам. Жиля прозвали «вешателем»: такая судьба ждала любого пленника, который был не в состоянии заплатить ему выкуп. И Дева, и де Рэ жили по одному закону — закону победы, которая стоит любой крови.
После очередной победы, герои вернулись как раз на коронацию Карла VII. На церемонию герои вошли вместе: Жанна по правую руку от дофина, барон де Рэ по левую. Это было высочайшей честью и признанием. После коронации барон де Рэ получил звание маршала Франции. Но не всё было так гладко, как казалось. При дворе начинало расти недовольство: вельможи считали, что Жанна и ее полководцы стали слишком популярны и попросту задирают нос. Маршал де Рэ стал первым советником Жанны и на военных советах резко обрывал несогласных, не считаясь со знатью. Ничьё мнение его не интересовало. Правота стратегий Жанны не ставилась под сомнение. Слепо следуя решениям своего кумира, Жиль и не заметил, как в план наступления закралась роковая ошибка. Было запланировано наступление на Париж. Казалось, войско тщательно подготовлено. Возможно, всё бы и прошло гладко, но в самый ответственный момент, наслушавшись дворцовых сплетников и завистников, король хитростью отозвал Жиля из армии. Разлука в столь неподходящее время была невыносима. Но противиться приказам короля, даже маршал был не в силах. С камнем на сердце, с предчувствием непоправимой беды, Жиль покинул войско и отправился во дворец. Надежда быстро уладить все вопросы и недомолвки при дворе, и вернуться к любимой, ещё была. Но нет. Небеса распорядились по-другому. И при очередном наступлении Жанна попала в плен.

Жиль рвал на себе волосы и метался из угла в угол, когда это известие достигло двора. Он на коленях умолял Карла, хоть что-то предпринять, чтобы спасти Жанну. Но всё было тщетно. Король был глух к мольбам. И только придворные советники злорадно потирали руки от радости. Война с Англией подходила к своему логическому концу и выкупать Жанну за баснословную сумму не было никакого смысла, своё дело она уже сделала. Чего стоило Жилю, чтобы в тайне собрать войско из наёмников и, ослушавшись короля, двинуться к Руану, где должен был состояться суд над Орлеанской Девой. Но он не успел. Слишком много препятствий пришлось преодолеть и время было потеряно. Жанну казнили.
После казни возлюбленной, барон де Рэ подал в отставку и удалился в своё имение. Жизнь потеряла смысл. Супруга с дочерью жили в другом поместье. И ничто не мешало предаваться горю. Пытаясь забыться, барон устраивал пышные приёмы, не скупясь в затратах. Шумные балы, нескончаемые гости, дорогие заморские вина и ломающиеся от изобилия столы, лишь ненадолго заглушали боль утраты. На всех прелестниц, пытающихся оказывать знаки внимания барону, смотреть было тошно. Каждый такой вечер заканчивался одинаково. Жиль молча удалялся в одну из комнат, которую втайне от всех посвятил памяти Жанны. Пирушки продолжались без него. В тишине и одиночестве, вдали от посторонних глаз, глядя на её портрет, барон, не стыдясь никого, просто рыдал в голос. Он обращался к Жанне, разговаривал с ней, просил, умолял, извергал проклятия в её адрес за то, что покинула его, не взяв с собой. Он не мог себе простить, что не посмел ослушаться короля и оставил любимую одну. Жилю казалось, что будь он рядом, всё бы обернулось иначе. И они вернулись бы с поля боя вместе, рука об руку, плечом к плечу, как это было всегда. Иногда, забывшись хмельным сном, ему снилась Жанна. Она улыбалась той улыбкой, которую дарила только ему. Что-то говорила, утешала, обещая, что всё будет хорошо. Придёт время и они обязательно встретятся. Встретятся там… на небесах, их обвенчает сам Господь и уже ничто, и никто не сможет разлучить их. После таких снов, каждый раз Жиль просыпался в слезах. Он очень хотел быть рядом с любимой. Но… самоубийство страшный грех. И только это останавливало его. Он понимал, что совершив опрометчивый поступок, на небеса не попадёт и воссоединиться с любимой будет уже невозможно. Так проходили день за днём, неделя за неделей, год за годом. В память о Жанне, чтобы прославить её, Жиль заказал пьесу «Орлеанская мистерия». Трубадуры написали 20500 стихов, пьесу играли около пятисот актеров, причем де Рэ исполнял роль самого себя. Но увы… даже самый огромный кошелёк не бездонен. И нужно было всерьёз задуматься, из каких источников пополнять средства.
Любовь к книгам, сыграла с бароном злую шутку. Он всерьёз полагал, что алхимия, на данный момент – самая продвинутая и верная наука. Барон словно сошёл с ума. Весь первый этаж замка был переоборудован под лаборатории. Скупалось самое дорогое и современное по тем временам оборудование. Самые дорогие и редкие ингредиенты, такие как ртуть, акульи зубы, мышьяк и так далее. Были наняты самые известные маги и алхимики. Опыты над превращением обычного металла в золото, шли днём и ночью, десятки учёных светил и сотни слуг просто падали от усталости. Барон лично принимал во всём участие, чтобы ничего не упустить.

Казалось, он забыл про еду и сон, забыл про Жанну, настолько твёрдо он верил в успех предприятия. Воспользовавшись всей этой суматохой, никто и не заметил, как в замке появился некий некромант Франческо Прелати. Этот прохвост представился, как колдун, имеющий в личном услужении демона по имени Баррон, благодаря которому может общаться с миром мёртвых и повелевать ими. Кроме дара лёгкого гипноза и внушения, у этого пройдохи больше талантов не имелось. К сожалению, этого хватило, Франческо накрепко вошёл в доверие к барону. Прошло немного времени, как он стал главнейшим и единственным советником барона. Кто бы знал, чем это обернётся впоследствии. Сумасшедшая гонка за достижением цели, напрочь вымотала Жиля. Он давно не покидал стен замка, да что там стен… он неделями не выходил из лабораторий, даже обедал там, изводя себя почти до полного изнеможения. Прохвост Прелатти, смекнув, что барон так долго не продержится и «золотая жила», в виде толстого кошелька может накрыться, уговорил его совершить конную прогулку. Свежий воздух гор ещё никому не вредил. Кони и прислуга уже ждали у ворот. Барон покорился советнику. Кавалькада двинулась в горы. Никто и не обратил внимание, на клочок потрёпанной бумажки, приколотой к воротам. Это было самое обычное объявление, о пропаже мальчика из бедной семьи, который ушёл в лес за хворостом и не вернулся. Прогулка и правда пошла на пользу. Барон вернулся в замок с новыми силами и совсем другим настроением. Ласковое солнышко светило и пригревало, как улыбка Жанны. Отчего на душе стало тепло. Жиль с огромным аппетитом пообедал и вернулся в лаборатории. Дни шли за днями, ничего не менялось. Формула превращения металла так и не была найдена. Барон становился мрачнее тучи. Некоторое имущество уже пришлось заложить, чтобы продолжать опыты. При дворе началась возня… Советники короля, прознав истинную стоимость и ценность владений барона, нервно ломали головы, как бы всё это получить в собственность. Материальное положение королевства тоже не внушало оптимизма. Бесконечные войны и междоусобицы, отнюдь, не пополняли казну. Допустить, что какой-то барон-отшельник, богаче короля, было бы уже слишком. При дворе было принято решение, отправить шпиона в замок Жиля и разузнать из первых уст, что же там происходит. Попасть в услужение к барону не составляло труда, многие слуги не выдерживали темпа и шпион благополучно поселился в замке. Хватило и месяца, чтобы составить полный и исчерпывающий отчёт, и отправить епископу. Епископ проинформировал о результатах главу инквизиционного трибунала. Тот уже был наслышан и об алхимических изысканиях маршала, и о состоящем у него в услужении итальянском некроманте, мир не без добрых людей. Обвинительный акт был подготовлен в течение нескольких дней, уж больно церкви не терпелось, как можно скорее стать полноправными владельцами имущества барона. Заложенного было мало, хотелось заграбастать всё, без остатка. А это было возможно только после смерти барона де Рэ. Барону инкриминировали 47 пунктов обвинения. Среди главных обвинений фигурировали человеческое жертвоприношение домашнему демону, колдовство и использование колдовской символики, убийство невинных мальчиков и девочек, расчленение и сжигание их тел, а также выбрасывание их тел в ров (то есть не предание земле по христианскому обычаю), сексуальные извращения. Советники короля были довольны столь удачно сфабрикованным дельцем. Как все эти пункты будет доказывать суд, уже никого не волновало. Заполучив всё имущество Жиля, они запросто смогут покрыть все расходы на лжесвидетелей. Отряд кавалерии был отправлен в замок Тиффож, чтобы арестовать барона.
Жиль с достоинством слушал, пока ему зачитывали весь документ. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Тут какая то ошибка, или глупая шутка, только и вертелось в голове. Но стражники не шутили. Четверо здоровых мужчин в доспехах приближались, чтобы заковать его в кандалы. «Жанна!» - закричал барон и раскидал стражников, как комаров. Он не боялся суда, потому как твёрдо был уверен в своей невиновности и что Господь не допустит такой несправедливости. Но не проститься со светлым образом своей возлюбленной, он просто не мог. Кто знает, как долго всё это затянется. Барон ринулся в тайную комнату, которая давно уже напоминала алтарь по усопшей Жанне. Он бросился на колени перед портретом, шепча молитву, сжимая в руках крест. Жанна, всё так же ласково, смотрела на него и от этого нарисованного талантливейшим художником, взгляда, становилось легче. Жиль встал с колен, в полной уверенности, что сможет доказать свою невиновность. Засунув в карман небольшой образок любимой, он вышел из комнаты. Стражники уже почти пришли в себя. Барон подошёл к ним и безропотно дал надеть наручники.
Началось предварительное слушание. Были допрошены более 110 свидетелей, непонятно откуда взявшихся. Из близкого окружения допросили только двоих. Обещаний несметных богатств за нужные инквизиции показания и не потребовалось. Страх перед пытками быстро развязывал всем языки и включал фантазию в нужном направлении. Сначала разбирались пункты обвинения, связанные с алхимическими изысканиями Жиля де Рэ и его связью с нечистой силой. Прелати дал весьма пространные и подробные показания как о своих отношениях с Жилем де Рэ, так и о специфическом интересе хозяина к магии. Подлил масла в огонь и собственный духовник барона. Вот уж чьи признания не ставились под сомнение. Заслушивая все пункты обвинения и показания свидетелей на предварительных слушаниях, Жиль не мог поверить, что всё это не страшный сон, а происходит наяву. Сознаться – значит очернить своё имя на века и опозорить свой род. Этого он допустить не мог. Он стойко всё отрицал, сжимая в кулаке образ Жанны. Как будто надеясь, что она подскажет ему верный выход. Суд путался в показаниях свидетелей. Каждый говорил по-своему и к единому знаменателю придти было невозможно. Терпение барона закончилось, когда ко всем «грехам», приписали ещё и похищение, и убийство детей. И не просто убийство, а в извращённой форме, с сексуальным подтекстом, а так же, приношение их в жертву дьяволу. Жиль был очень набожным человеком. У него даже была собственная церквушка, возле замка. И подобного обвинения он уже стерпеть не мог. Нельзя сказать, чтобы он очень любил детей. Нет. Но и не настолько была развита его фантазия, чтобы поступать так. Де Рэ упорно не признавал законности суда и заявлял, что «лучше пойдет на виселицу, чем в суд, где все обвинения — ложь, а судьи — разбойники и богохульники.» Чтобы доказать свою невиновность, он предложил судьям прибегнуть к ордалии — испытанию калёным железом. В этом предложении не было ничего удивительного, поскольку он, как и любой другой человек знатного происхождения, имел право требовать, чтобы истинность его слов была доказана Божьим судом. Предложение Жиля не было услышано и судьи в ответ приняли решение о применении пыток. После всех унижений и оскорблений на слушании, Жиль был доставлен в пыточную камеру. Но и пытки на дыбе, не дали нужного судьям результата. Барон упорно стоял на своём, шепча молитвы к Господу и обращаясь к Жанне. Неужели и она сможет допустить, чтобы эти дикие обвинения набирали силу. В редкие часы пребывания в камере, истощённый и без сил, Жиль продолжал молиться. Он беседовал с Жанной, как будто она была рядом. Образок любимой не давал пасть духом. А на утро повторялось всё по новой. Допросы, обвинения, пытки.

Доказать суду удалось только его причастие к алхимии, больше ничего. Но это никого не смущало. Был дан строгий приказ, любыми путями отправить барона на костёр. Уж больно он стал неугоден советникам короля. Духовные суды продолжались почти 40 дней и завершились решением передать барона светским властям для наказания. Инквизитор объявил барона виновным в вероотступничестве, ереси и вызывании демонов, епископ обвинил его в содомии, богохульстве и осквернении привилегий церкви. Суд постановил отлучить барона от церкви. Жиль стойко держался и переносил все ужасы пытки, образ Жанны придавал ему сил. Но… отлучение от церкви, как для человека глубоко набожного и верующего, стало последней каплей. В ту же ночь ему было видение. Забывшись на мгновение сном, он увидел Жанну. Со слезами и горечью, она объяснила Жилю, что без примирения с церковью, они никогда не смогут воссоединиться на небесах. Барон понял, что инквизиция не отступит и судьи твёрдо намерены отправить его на костёр, любыми путями. Терять уже при жизни было нечего. А вот после смерти… потерять ещё и Жанну… Решение было принято мгновенно. На следующем заседании суда, Жиль во всём сознался. Приговор был вынесен.
Рано утром, 26 октября Жиль де Рэ принёс публичное покаяние в совершенных им преступлениях в кафедральном соборе Нанта, при большом стечении народа.
26 октября 1440 года в Нанте, после молитвы и покаяния Жиль де Рэ был доставлен к месту казни. Маршал Франции был задушен гароттой, на глазах огромной толпы местных дворян и горожан. Последнее, что могла услышать толпа, после молитвы, это имя Жанны. Барон ушёл из жизни с улыбкой. Глаза его так и остались открыты и были направлены к небу. Последнее, что увидел барон перед смертью, это светлый образ Жанны, спускающийся к нему с небес. Она протянула руку и их души вместе покинули грешную землю. Рука об руку, плечом к плечу, как и прежде.
Тело Жиля де Рэ обрело покой в монастыре кармелиток, расположенном на окраине Нанта.

*****************************

Очень хочется обратить внимание читателя, что все обвинения Жилю де Рэ были чистой воды выдумкой. И сфабрикованы, чтобы завладеть имуществом и тем самым пополнить казну короля.
Ни один из 5000 слуг барона не был вызван в суд для дачи показаний, незначительные показания вообще не заслушивались, а его собственные приближённые подвергались пыткам и, дав показания против барона, освобождались. Многое в этой истории вызывает сомнение. Слуг и Перрину Мартен допрашивали под пыткой настолько жестокой, что «колдунья» не пережила её. Остаётся непреложным фактом, что в замках маршала не нашли ни одного трупа. К тому же надо учесть, что в то время во Франции ежегодно исчезали не менее 20 тысяч мальчиков и девочек. Доказаны были лишь занятия алхимией. Любопытно также и то, что, узнав о намерении расследовать его преступления, Жиль согласился на то, чтобы его предали церковному суду. Это также, пожалуй, признак невиновности.
В число судей были назначены злейшие недруги барона. К ним относился и давно враждовавший с Жилем епископ Жан де Малетруа, и сам герцог Жан V, который ещё до окончания расследования отписал имения барона своему сыну. Жиль де Рэ сознался в своих преступлениях, но, вероятно, сделал это, чтобы избежать самого страшного для такого верующего христианина, каким был барон, наказания, как отлучение от церкви (его отлучили от церкви в ходе процесса, а потом сняли отлучение). Некоторые историки недаром сравнивают процесс по делу Жиля де Рэ с судом над тамплиерами: и там и тут вымышленные обвинения, сфабрикованные, чтобы создать предлог для захвата имущества осуждённых. Половина имущества де Рэ была заложена церкви и в случае его смерти церковь получала все заложенное имущество.

***************************

Вовка проснулся в холодном поту. Сон был, как явь. Как будто он и сам стал свидетелем тех страшных событий. Сколько же он проспал? На улице было ещё светло. Вовка ещё раз посмотрел на картинку с изображением «Синей бороды» и захлопнул книгу. Он до мельчайших подробностей помнил всё, что ему приснилось. И уже чётко знал, о ком будет рассказывать на уроке. Новенькая энциклопедия плавно перекочевала с полки на прикроватную тумбочку. С тех пор – это стало его настольной книгой.